Переживающий духовный и творческий кризис композитор Густав фон Ашенбах приезжает весной 1911 года на курорт близ Венеции. Внезапно его поражает и очаровывает красота подростка Тадзио, сына польской аристократки. Смущенный своими чувствами, Ашенбах порывается уехать, но, к несчастью, заражается быстротечной вирусной инфекцией и последние мгновения жизни проводит на пляже, наблюдая за игрой и шалостями юного Тадзио...

Знаете ли вы, что…

В оригинальной новелле Томаса Манна главный герой, в отличие от фильма, являлся известным писателем образ которого был списан автором с Густава Малера. Таким образом, Лукино Висконти в своей работе лишь вернулся к первоисточнику, сделав Густава фон Ашенбаха композитором.

Долгое время после выхода фильма в прессе циркулировали слухи о смерти исполнителя роли Тадзио Бьорна Андресена. По некоторым данным ложную информацию об Андресене распространял актер Хельмут Бергер, любовник и протеже Лукино Висконти, который первоначально должен был играть Тадзио и, не получив роль, злился на Андресена.

Берт Ланкастер хотел сыграть Густава фон Ашенбаха.

Швед Бьорн Андресен в конечном итоге был продублирован другим актером, потому что играл поляка и не имел соответствующего акцента.

«Смерть в Венеции» — второй фильм немецкой трилогии Лукино Висконти. Первым была лента «Гибель Богов» (1969), третьим — «Людвиг» (1972).

На премьере актер Том Кортни сказал, что Ашенбаха должен был играть Алек Гиннесс. По мнению Кортни тогда бы аудитория поверила, что перед ними на экране великий композитор. «С Дирком вы никогда не чувствовали, кем он был» — сказал Кортни.

Марк Бёрнс позже признался, что он никогда не понимал значение диалога своего персонажа и Ашенбаха в середине фильма.

Однажды во время съемок Бьорн Андресен спросил у Дирка Богарда, поклонника Beatles, какая у него любимая песня ливерпульской четверки. Богард так и не смог ничего ему ответить.

Киноисторик Лоуренс Дж. Куирк в свой книге «Величайшие романтические фильмы» 1974 года написал, что некоторые изображения Бьорна Андресена, взятые из фильма, можно было бы повесить на стенах Лувра или музеев Ватикана. Бьорн по его мнению — это символ красоты, вдохновлявшей Микеланджело и Да Винчи.